Следует стремиться к сокращению официального школьного дня и к удлинению дня обучения в целом. Задачи школы в течение более короткого учебного дня были бы четко определены. Она должна была бы гарантировать каждому ребенку овладение основами знаний XXI века – умением писать, читать, считать и использовать информационные технологии. Здесь очень важно слово «гарантировать», потому что для школы недостаточно просто предлагать эти вещи. Не может быть и речи о том, чтобы учитель разочаровался в ученике или просто так перевел его в следующий класс, где другому учителю пришлось бы начинать все с самого начала. С такими учениками нужно заниматься, пока они не научатся всему необходимому. Только предъявляя такое требование, имеет смысл говорить об основах: если основы существенны для дальнейшего обучения, то, по определению, ученик должен ими овладеть до того, как перейдет к другим предметам. Обучение основам должно быть важнейшей целью прежде всего в начальных школах. Средним школам, напротив, следует углублять знания детей и расширять их кругозор. Можно сказать, что в настоящий момент система образования поставлена с ног на голову: мы хотим, чтобы в начальных школах у детей разжигали воображение, а в средних школах они приступали к серьезной учебе, когда предпочтительнее обратное. Конечно, это некоторое упрощение: стимулировать мышление и воображение детей важно на всех этапах учебы, и вопрос мотивации всегда является ключевым. Тем не менее, овладение основами имеет такое кардинальное значение, что его нельзя ставить в зависимость от прихотей детей, которых нужно поместить в жесткие дисциплинарные условия, чтобы у них не оставалось иного выхода, как только научиться – пусть даже и без видимого энтузиазма – хорошо читать и выполнять основные арифметические действия.
Есть ли какая-либо связь между успеваемостью и продолжительностью учебного дня? По-видимому, нет, если такую связь найти не удалось: принципиальное значение имеет лишь качество обеспечиваемого образования, а не продолжительность учебного дня – в разумных пределах, конечно… Как только мы начинаем принимать во внимание три части обучения (школа, «нешкола», дом), становится очевидным, что следует не удлинять традиционный школьный день, а укорачивать его. Тогда можно было бы значительно расширить возможности для обучения после занятий в школе. Это позволило бы создать стимулы для учебы разочаровавшейся и недовольной молодежи и возвратить в лоно образования тех, кто оказался потерянным для школы.
Индивидуальный план обучения может иметь реальное значение только в том случае, если мы перестанем думать о школе как о главенствующем образовательном институте и начнем думать об обеспечении образовательных возможностей для молодежи, состоящем из трех частей: обучение в школе; обучение в организованных вне школы местах; обучение дома. Нам надо будет подумать над тем, как сделать все три части обучения доступными каждому молодому человеку, а не только тем, чьи родители имеют для этого желание и средства. А также нам нужно будет продумать пропорциональное соотношение обеспечения этих трех частей. В настоящий момент главный упор с точки зрения внимания и ресурсов сделан на первой части, но правильно ли это? И разумно ли это вообще? И какие последствия для пропорционального соотношения данных частей имело бы введение системы индивидуальных планов обучения?..
В общих чертах процесс реконструирования образования можно обрисовать следующим образом, начав их с некоторых допущений. Во-первых, каждый учащийся важен. Хотя многие годы это признавали на словах, но в реальности последовательно списывали со счетов значительное количество молодежи. Во-вторых, обучение молодого человека зависит и от родителей, и от школы, поэтому ответственность родителей за учебу их ребенка следует рассматривать не как полезное, но необязательное дополнение, а как нечто существенное и основное. В-третьих, ни одна школа, какой бы хорошей она ни была, не способна обеспечить все образовательные возможности каждому из своих учеников, и следует перестать возлагать на нее такую роль. Вместе взятые, эти допущения образуют то, что называют индивидуальным планом обучения (Individual Learning Promise). Индивидуальный план обучения должен стать сердцевиной процесса реконструирования образования. Он представляет собой обязательство, совместно взятое на себя школой, учащимся и его родителями. При введении ILP школы должны будут сосредоточить внимание на потребностях каждого отдельного ученика. Каждые 6 месяцев в ходе обсуждения с родителями учителям придется анализировать работу ребенка и тщательно намечать программу следующих 6 месяцев. Этот механизм гарантировал бы, что каждому ученику уделяется серьезное внимание и у каждого есть программа обучения, основанная на данных о результатах его работы. Прогресс будет отслеживаться надлежащим образом, и регулярно будут намечаться цели для улучшения результатов. Это позволило бы каждому ученику постоянно совершенствовать достигнутое. Короче говоря, ни школа, ни родители не имели бы возможности разочароваться в том или ином ребенке. Был бы положен конец трагедии загубленных талантов, в основе которой лежит разделяемое многими допущение о том, что отнюдь не каждый учащийся важен и некоторым из них суждена неудача.
В информационном обществе отсутствие образования будет иметь столь же серьезные последствия, как отсутствие крова, пищи и тепла. Во многих, а возможно, в большинстве случаев человек, лишенный одного из них, будет лишен и всех остальных тоже. Существование класса изгоев представляло бы большую опасность для общества. Кроме того, это было бы вопиющей несправедливостью, преступлением против человечности, тем более чудовищным, что в нашей власти не допустить его. Мы можем избежать этого, приступив к созданию обучающегося общества, в котором каждый использует и одновременно по мере сил создает потоки знаний и информации, от которых зависит наше будущее. Иными словами, в обучающемся обществе каждый человек активно учится. Обучающееся общество в отличие от общества информационного не является неизбежностью. Мы должны решить, нужно ли оно нам, и, если нужно, мы должны будем создать его.
Как бы эффективно ни работали школы, и какими бы опытными ни были учителя, культура нашей страны, в которой образование не имело приоритетных позиций, все еще не готова к созданию службы образования, отвечающей потребностям XXI века. Усовершенствование школ и перестройку учительской профессии следует рассматривать как необходимое, но недостаточное условие революции в образовании. Нужно преодолеть еще одну трудность и всем вместе приступить к созданию обучающегося общества. Сейчас представляется неизбежным появление в XXI веке «общества знания» или «информационного общества». По сути можно констатировать, что оно уже возникло. Организации частного и общественного секторов хорошо понимают, что знание и информация – это ключ к успеху или поражению. Политики также осознают важность информационной революции, что служит лишним подтверждением растущего понимания в обществе того, что доступ к информации должен быть главной заботой на всех уровнях… Хотя информационное общество – бесспорный факт, во многом остается неясным, какую пользу и кому оно принесет. Одно несомненно – только хорошо образованные люди смогут быть активными гражданами информационного общества. Если продолжать недодавать образование довольно большой группе молодежи, мы получим в итоге в итоге не просто разочарованных, недовольных и потерянных людей, а нечто худшее. Мы создадим изгоев – тех, кто живет в нашем обществе, но не принадлежит к нему. Из-за нашей неспособности дать им образование они не смогут быть ни работниками, ни гражданами, ни даже родителями.
Если профессия учителя становится многообразнее и свободнее в том или ином отношении, то встает вопрос о том, что же будет для нее скрепляющим звеном?.. Связующим звеном должна стать приверженность учителей профессиональной этике. По мере нашего продвижения к обществу, в котором обучение будет занимать центральное положение, чрезвычайно возрастет потребность в четком определении и соблюдении общей педагогической этики. Учителя должны ощущать свою принадлежность не только к тому учреждению, в котором они работают, но и ко всему профессиональному сообществу в целом. Этический кодекс, конечно же, нельзя навязать; напротив, он должен "вызреть" в процессе широкого и длительного обсуждения. Однако уже сейчас можно сказать, что он мог бы включать. Учителя должны взять на себя обязательство развивать в детях и молодежи уверенность в своих силах и все большую самостоятельность в учебе, поощрять обучение и овладение методикой обучения среди родителей и других взрослых, совершенствовать и развивать сосбвенные профессиоанльные навыки и помогать в этом деле своим коллегам, повышать значение обучения и образования в развитии здоровых сообществ и демократического общества в целом и, наконец, способствовать тому, чтобы обучение стало важным фактором улучшения взаимопонимания в мире и сохранения жизни на нашей планете... По мере того как возрастает значение самых мелких участников образовательного процесса - школ, учителей и учеников, становится все более важной наша приверженность идеям глобального образования и мирового гражданства... Учителя не смогут восстановить собственную целеустремленность и самоуважение, если будут тосковать по прошлому. Им пора думать о будущем мире и готовиться к грядущим колоссальным вызовам. Обучающееся общество остро нуждается в руководстве учителей.